Фестиваль «Кинотанец»

Популяризации в России феномена кинотанца именно в такой терминологии мы обязаны, с одной стороны, режиссеру Алле Ковган, с другой — сооснователю фестиваля Open Look и школы «Каннон Данс» Вадиму Каспарову. Но за несколько лет до нового кинотанцевального смотра в начале 1990-х годов усилиями многих синефилов, киноведов, франкофонов, в том числе Олега Карасева, Наума Клеймана и Французского культурного центра, была запущена традиция фестивалей французских танцфильмов. Вокруг показов, дискуссий и встреч преданных танцу людей из России и Франции царила теплая и волнующая атмосфера, наполненная после рухнувших стен и границ предчувствием нового и неизведанного.

Первый смотр прошел в Москве и Ленинграде в июне 1991 года, площадками стали кинотеатры «Мир» и «Колизей», авторами художественной концепции и программы выступили Олег Карасев и художница в области Visual Arts из Франции Надя Беркани. Проект, который реализовывали с самого начала при поддержке Французского культурного центра, получил название «Фестиваль французских балетных фильмов». Несмотря на строгое определение, демонстрировались ленты, посвященные академическому и современному танцу. Широкий диапазон жанров и тем командой был заявлен сразу и стал смыслообразующим всей идеи, связанной не столько с авангардной новизной, без которой не обходились программы, но и просто с французским вкусом: «Мы хотели показать вам именно Французский фестиваль», — скажет на пресс-конференции в 1992 году Олег Карасев (газета «Семь дней», 7–13 декабря 1992 года). О чем говорил и список партнеров: в первом сезоне в него попали кутюрный модный дом Nina Ricci, авиакомпания Air France, Музей Орсэ и авторитетный журнал «Советский балет».

В архиве сохранилось несколько статей по следам фестиваля 1992 и 1995 годов, неизменно проходившего под эгидой Французского культурного центра и во французском тонком стиле. Успех показов и аншлаги директор Французского культурного центра Клод Круай связывал, кроме прочего, с тем, что «танцевальное искусство во всем мире переживало подъем и становилось новым жанром, сочетающим одновременно балет, театр и кино» (газета «Коммерсантъ», 14 ноября 1992 года). Программа все больше расширялась, количество фильмов в результате достигало 30 и 60 наименований, и они показывали все более разнообразный срез формы — в афишах звучали документальные фильмы о Марте Грэм, записи балетных спектаклей Ролана Пети, детские танцработы авангардистки Маги Марен и фильмы-портреты героев французской сцены. Именно поэтому менялось и название проекта: от «Фестиваля французского танцфильма» до «Танца на экране». Большим событием в 1992 году стал приезд молодой, но уже успешной суперзвезды современного французского балета хореографа Анжелена Прельжокажа, а в 1995-м — ретроспектива работ культового французского хореографа Мориса Бежара и двухдневная конференция с участием российских и французских исследователей танца и журналистов-балетоведов. Фестиваль стал событием и для синефилов, и для балетного мира в России, о чем свидетельствует рецензия известных критиков Виолетты Майниеце и Александра Фирера в газете «Мариинский театр» за 1995 год. Спустя время «Кинотанец» в Петербурге возродил этот интерес.

Вернувшись в Россию из США в 2000 году, я поняла, что у нас нечасто задумывались о взаимодействии различных видов искусства в кинематографе, и особенно в американском авангарде. С одной стороны, мне не терпелось поделиться своими находками и показать российской публике фильмы на пересечении искусств кино и танца. С другой — в то время в России появилось множество студий современного танца, начали приезжать хореографы со всего мира, при этом очень разного уровня. В некотором смысле царила путаница. У меня было ощущение, что через кинематограф российским танцовщикам и хореографам надо помочь разобраться с историей различных течений в современном танце, модерне, хип-хопе, джазе и так далее. Тут наши интересы совпали с директором школы «Каннон Данс» Вадимом Каспаровым. Так и зародилась идея фестиваля «Кинотанец», основная задача которого изначально была просветительская. Вадим занимался PR, рекламой фестиваля и организацией кинопоказов, а наш партнер Елена Коловская, директор института «Про Арте», предоставляла площадку для мастер-классов, лекций, инсталляций и творческих встреч. Можно сказать, что фестиваль был нашим совместным детищем.

Я как куратор чувствовала, что могла заинтересовать зрителя чем угодно — от мегапопулярных мюзиклов до экспериментальных фильмов, но для каждой идеи я должна была найти определенный контекст, чтобы было понятно, чем я, собственно, пытаюсь с публикой поделиться. В целом я очень быстро пришла к тому, что программа фестиваля должна быть разнообразной, а сам фестиваль необходимо проводить на разных площадках. Экспериментальная программа и видеоарт — в галерейных и музейных пространствах. Художественные и документальные фильмы для широкого экрана — в Доме Кино и кинотеатре «Родина». Музыкальные клипы и видеоролики Youtube — в клубах. На программы приходила своя публика, но постепенно зрители стали пересекаться, ведь всё проходило в рамках одного проекта.

Настоящий праздник в духе „Кинотанца“ — единение людей, искусств и эпох!

Алла Ковган:

На каждом фестивале мы представляли ретроспективу одного из создателей кинотанца, например, Майи Дерен или Вима Вандекейбуса, и программу фильмов из определенной страны. Документальные картины и экранизации сценических постановок знакомили зрителей либо с конкретным хореографом — Мерсом Каннингемом, Лестером Хортоном, Джеромом Роббинсом, Пиной Бауш, Бобом Фоссом, — либо с направлением в искусстве танца и хореографии: krumping, буто, танцами экстаза, французским балетом, барочным танцем, национальными балетами и современным танцем африканских стран. Я хотела, чтобы к нам пришел мир кино и чтобы кино в России открылось для танца.

Каждый сезон я составляла одну или две программы из лучших фильмов года. С самого начала мы решили не проводить международный конкурс, потому что хороших лент производилось очень мало и, как правило, их уже показывали на других фестивалях кинотанца. Зато мы проводили конкурс фильмов кинотанца из Восточной Европы, стран Балтии и СНГ. Нам очень хотелось развить направление кинотанца именно в нашей части земли. Все время происходил обмен идеями и опытом, и он стимулировал эволюцию кинотанца еще и на постсоветском пространстве.

Постепенно лед тронулся. Каждый год мы давали бесчисленное количество интервью, а на мастер-классы приезжали люди со всей России, из Армении, Грузии, Казахстана, Эстонии, а показы, лекции и воркшопы начали давать свои плоды. Появились хореографы и фильммейкеры, которые стали серьезно заниматься кинотанцем. На мой взгляд, самый удачный фильм — трехминутная короткометражка «10 выдохов» — был снят именно во время мастер-класса Дэвида Хинтона в 2006 году. Хореограф Саша Андрияшкин, режиссер Рома Корниенко и танцовщица Саша Ельчанинова в буквальном смысле создали фильм на чистом энтузиазме за 10 дней. Впоследствии эту ленту купил британский Channel 4 для показов в Великобритании и Австралии. А я стала собирать программы российских и восточноевропейских фильмов и возить их на международные фестивали, среди которых были Monaco Dance Forum (Монако), Cinedans (Амстердам, Голландия), Screendance (Брайтон, Великобритания) и TanzMediale (Кёльн, Германия). Программы были небольшими, но все же мы дали знать миру о том, что мы есть.

Довольно быстро о фестивале стали узнавать за пределами Петербурга, и «Кинотанец» начал путешествовать. В Москве нашими партнерами были легендарный Наум Клейман и Музей кино, Елена Тупысева и танцевальное агентство «ЦЕХ». В Екатеринбурге — Анна Пьянкова, Лев Шульман и Центр современного искусства. В Ереване — Мелик Карапетян и Национальная галерея Армении. В Москву, Екатеринбург и Ереван я много раз ездила вместе с гостями сама, а в Петрозаводск, Кострому, Казань, Красноярск, Владивосток, Норильск и другие города мы отправляли фильмы и обязательно кого-то из нашей команды.

Но вскоре все пошло наперекосяк. Уже в 2006 году закрылся Британский совет в Петербурге, а с 2010 года американские фонды стали сокращать поддержку культурных проектов в России. И я не очень представляла, как мы сможем привозить гостей на фестиваль без их поддержки. Да и мой собственный энтузиазм в некотором смысле тоже стал иссякать. Настало время направить всю свою энергию и силы на создание своего кино. В 2011 году мы провели последний фестиваль.

Для меня самым запоминающимся событием на протяжении всей истории фестиваля стал показ шедевра монтажной хореографии «Человек с киноаппаратом» Дзиги Вертова в сопровождении Alloy Orchestra в 2009 году. Саундтрек, созданный ансамблем на основе заметок режиссера и композитора фильма при участии известного историка кино Юрия Цивьяна, считается лучшим в мире в области оформления немого кино. Но фильм был снят с репертуара ансамбля, так как на протяжении 10 лет музыканты не могли приобрести копию фильма Вертова на пленке. В 2008 году мне наконец-то удалось договориться с Госфильмофондом о печати новой 35-миллиметровой копии фильма специально для ансамбля. Именно ее и показали в Доме Кино, а Alloy Orchestra сыграл свой саундтрек вживую впервые за 10 лет. Зал был забит и на последней ноте просто взорвался аплодисментами. У меня самой, если честно, навернулись слезы. Это был настоящий праздник в духе «Кинотанца» — настоящее единение людей, искусств и эпох! И я безумно рада, что несмотря ни на что, отечественный кинотанец не только выжил, но и развивается по всей России.

1999 год. Санкт-Петербург. Вадим и Наталья Каспаровы уже открыли школу «Каннон Данс», где Наталья, хореограф и специалист по джаз- и модерн-танцу, оттачивает свое мастерство и передает знания по цепочке. Фестиваль Open Look, который недавно отметил 25-летие, с таким названием родится годом позже, а пока американцы «Билл Янг и танцоры» просят Вадима помочь с показами летом в Петербурге. Так случился проект Russian-American Summer Dance Workshop. За две недели была разработана программа мастер-классов при участии самих американцев и ленинградского идейного наследника Мерса Каннингема Саши Кукина и организован концерт в ТЮЗе — при полном солдауте и практически отсутствующей рекламе: бюджета хватило только на две афиши. Ровно через год в орбиту Каспарова — ивент-продюсера попал кинематограф: на фестиваль Open Look в 2000 году в составе компании Paula Josa-Jones приезжает Алла Ковган, фильммейкер, основатель серий авангардного кино в Бостоне «Балаган» и впоследствии автор термина «кинотанец».

Я никогда не задавал себе вопрос, зачем я занимаюсь фестивалем кинотанца: мне было просто интересно.

Вадим Каспаров:

Мы начинали в аналоговую эпоху. Мне хотелось фиксировать то, что делает Наташа, и то, что происходит с современным танцем. Примерно накануне знакомства с Аллой я купил себе первую цифровую камеру — до этого, естественно, снимал только на пленку. Правда, мои видеоэксперименты выходили довольно кустарно. «А ведь Алла — профессионал!» — подумал я, и у нас случился разговор о том, как же снимать танец так, чтобы фиксировать не картинку, а ту энергию, которую мы чувствуем, сидя в зале. Мы стали рассуждать и пришли к мысли сделать что-то про видеотанец. Просто потому, что нам обоим это было интересно.

Первые показы видеотанца — тогда команда определила формат как videodance — проходили в театре «Каннон Данс» в ДК им. Первой Пятилетки. Изначально название «Фестиваль танцевального кино» объединило мастер-классы и лаборатории, где хореографы учились снимать танец, но без просмотров фильмов не обходилось: экран вешали прямо в зале на 200 мест, проектор арендовали у института «Про Арте». Концепцию формировала Алла Ковган.

Когда мы познакомились с Аллой, она была погружена в документальное и авангардное кино. Но благодаря ее структурности и невероятному желанию исследовать феномен она находила необходимых героев, поднимала всю американскую историю по нашей теме, которая уже выводила ее на фестивали, кураторов, энтузиастов кинотанца.

Она запустила самое важное — коммуникацию. Я в свою очередь хотел научить хореографов снимать — это было первостепенной задачей. Да и сам стремился понять, как работать с камерой, как монтировать танец, сочинять и ставить его для видео. Вопрос того, чтобы вывести этот проект за пределы танцевальных смотров, возник очень быстро: я физически не мог погрузиться в процесс из-за включенности в другие организационные процессы, связанные с «Каннон Данс» и Open Look.

В 2002 году в Петербурге прошел первый фестиваль «Кинотанец», где тандем Алла Ковган — Вадим Каспаров и опробовал разные форматы программы. Позже фестиваль масштабировался: сначала проект проходил в кинотеатре «Родина», а потом в залах Дома Кино. В течение нескольких лет «Кинотанец» собирал аншлаги. Это были показы концептуального кинотанца, документальных телевизионных фильмов, включая историографии прима-балерины Мариинского театра Ульяны Лопаткиной и пионера джаз-танца в России Николая Огрызкова, совместные встречи с Французским институтом и Британским советом.

Когда Алла ввела термин «кинотанец» и мы оказались в профессиональном кинопространстве «Родины» и Дома Кино, то к нам пришла другая аудитория — та, которая интересуется кинематографом. И именно новый формат презентации принес нам известность. Были, конечно, и смешные моменты. Тогда в этих институциях не показывали фильмы с цифровых носителей — только с бобин. Пришлось договориться, что диджитал — это тоже кино. Время было фантастичное. Совсем другое. Никакой цифровизации. Мы же 15-секундные видео отправляли друг другу сутками. Помню, как наш курьер ездил в Москву и ему под расписку выдали огромные старые катушки с лентой. Но невзирая ни на какие трудности, проект очень захватил петербургскую публику, а когда мы привезли Cost of Living от DV8 Physical Theatre, то все просто взорвались. Нас начали атаковать и умолять показать этот фильм еще раз. Мы кое-как втиснули его в программу «Ночь кинотанца», и вся ночь полностью продалась практически в одну секунду. Представьте: 2006 год, пять утра, все уже полуживые, но сидят в кинотеатре и смотрят кинотанец.

Фестиваль кинотанца просуществовал почти десять лет. Команда проекта инициировала «Кинотанец в туре». Все начиналось в ДК им. Первой Пятилетки, но в 2005 году его стали готовить к сносу — сейчас на месте здания, где был театр и школа «Каннон Данс», — новая сцена Мариинского театра. «Каннон Данс» нашел новый дом — на Казанской улице, — где есть пространство для танца и свой небольшой Black Box Theatre. Развивается Open Look, но история фестиваля «Кинотанец» пока не получила продолжения.

Конечно, в какой-то момент пришла усталость. Мы с Наташей довольно сильно переживали снос «Пятилетки». Я без преувеличения могу сказать, что у нас выбили фундамент из-под ног в буквальном и переносном смысле. Ведь для всех наших танцевальных показов мы свободно использовали нашу собственную сцену, а теперь все время должны были искать пространство даже для самых небольших вечеров. Отчасти это тоже повлияло на мой личный временной и эмоциональный ресурс. Так этап кинотанца постепенно и завершился. Но это явление до сих пор, конечно, присутствует в поле Open Look и «Каннон Данс». Это часть нашей истории и то, без чего сегодня мы себя не можем представлять. Более того, ростки того нашего фестиваля дали свои всходы: показы, смотры, фестивали в разных городах России — в какой-то степени это начиналось именно в ДК им. Первой Пятилетки и в Доме Кино. И я обязательно вернусь к этому, тем более у меня есть два долга: где-то в 2007 году мы сняли два фильма — в Америке и Армении. Их надо смонтировать. Возможно, с этого начнется новая глава в нашей новой истории «Кинотанца».

Беседовали: Дина Верютина, Ольга Угарова
Текст: Ольга Угарова
Фотоматериалы: из архива Вадима Каспарова, Аллы Ковган, Французского института, фестиваля «Кинотанец»